выросла в приемной семье, о чем знала с пяти лет. Не бедствовала, не считала себя ущемленной в чем-либо, родители обеспечивали девочку всем необходимым и любили, как умели. Что отец, что мать не слишком много говорили о настоящих родителях, однако всегда подозревала, что они элементарно ничего не знали сами. С детства была предоставлена сама себе, предки были врачами и большинство времени проводили на работе. С ней сидела то одна няня, то другая, то третья. Несмотря на ангельскую внешность, чертики глубоко внутри отказывались послушно сидеть за столом, учить французский и подпевать гимну США. Обуздать ребенка вопреки его желанию не-воз-мож-но, именно поэтому, сменив целую армию из нянь, было принято решение, что мать отказывается от хирургического стола и последующего хирургического будущего во благо семьи. И если бы тогда могла бы оценить всю жертвенность поступка женщины, хотя бы попробовать понять… Возможно, все было бы иначе. Но жизнь все равно изменилась, из скверного ребенка она превратилась в прелестное создание, бодро лепечущее на трех языках и вытягивающее положенные ноты положенные два часа в день. Мать не то чтобы приучила ее дисциплине, скорее дала понять, что все должно быть к месту. И это четко усвоила.
Она неплохо закончила школу, успев вскружить голову всем, кому можно было, оставила свой отпечаток на многих жизнях и, когда пришло время, она без сожаления ушла. не из тех людей, которые плакали на выпускном, обещая сохранить дружбу. Окончание школы ознаменовало лишь одно – начинался новый жизненный этап, чарующий и завораживающий своей неизвестностью.
Университетские годы оказались куда более интересными, чем школьные. Началась череда вечеринок, новых знакомств, интересных встреч, все это сопровождали бессонницы и экзамены. Жизнь вдали от родителей казалась медом. В таком разгульном образе жизни содержания, присылаемого семьей, не хватало, постоянно где-то подрабатывала, пропуская занятия. Уже на втором курсе ее чуть было не отчислили за прогулы, но, проявив смекалку и немного упорства, девушка смогла закрыть долги и впредь не забивала на учебу. Вспоминая то время, кажется, что все расплывается и течет в разные стороны, ускользает. Спроси ее сейчас, чем она занималась во время зимних каникул, она и не вспомнит, то ли была в гостях у друзей, то ли тусовалась во Франции, то ли работала в бистро. Сумбурная молодость не сопровождалась стандартными учеба-работа-сон, умудрялась впихивать в плотный график и вечеринки, и поездки домой, и университетские задания. И если быть честным, все казалось сном, в котором она крутится как белка в колесе. Но было по-настоящему здорово, это она и называла настоящей жизнью, в которой не было места для грусти или меланхолии.
В универе же она познакомилась с человеком, которого сперва не воспринимала всерьез, но в котором умудрилась немножко утонуть, позабыв о прежних прелестях жизни. До сих пор не понятно, как она решилась на замужество, как рискнула сделать такую крупную ставку? Новая роль первое время виделась для нее сказочной. Все-таки в постоянных отношениях была своя прелесть, и она была уверена, что ее любят и ее принимают, какой бы она не была и что бы не говорила. Эйфория, счастье и полный кайф. На какое-то мгновение даже была уверена, что это ее пристанище, о большем и желать не стоит. На тот момент она была до жути необходима ему, а он был чертовски желаем ею, полная гармония и даже подобие взаимопонимания. НО. Но для такого человека как она жить на одной частоте приравнивается к кончине личности. Кажется, и года не прошло, как в один прекрасный день она вновь окунулась в водоворот событий, кажущийся еще более привлекательным, чем раньше. Именно тогда она испугалась своих действий и принятое о замужестве решение казалось самой глупой ошибкой. И она сбежала, виновато поджав хвост, как делала это с детства. Ее не хватило на семейную благополучную жизнь, а он... А он так и остался где-то внутри, глубоко зарытым и трепетно хранимым в памяти. Любовь ведь никуда не делась. Ей было 24 на тот момент, когда на листе бумаги появились две росписи, подтверждающие согласие на развод. Сейчас мало кого удивит такой поворот событий, но разве это правильно, играть с чувствами и играть в семью? шла по лезвию ножа, было и неприятно, и невыносимо, и безумно жаль. Весь комплект противоречий в одном флаконе. Но все закончилось.
она сняла квартиру и сменила работу, теперь она носила костюмы и порой даже надевала очки, изображая из себя офисную леди. Нельзя сказать, что служба приносила немыслимое удовольствие, служба приносила приличные деньги, а во взрослой жизни, казалось, ничего большего и не нужно было. Ровным счетом ничего кроме этого и не поменялось, она все также носилась по клубам, сносила голову мужчинам, самоутверждалась вроде как. Но былая беззаботность исчезла безвозвратно, оказалось, что вернуть прошлое было нельзя, и можно было обойтись без развода. Тем не менее, жизнь продолжалась и она не особо грустила по несбывшимся мечтам, предпочтя выдумать новые. Периодически она путешествовала с парой приятелей, которых умудрилась сохранить, а большинство времени проводила на работе.
