Конечно, Макс не первый год работал преподавателем и вообще достаточно давно знаком с преподаванием как таковым, поверьте мне. Ему героически приходилось иметь дело с довольно разношерстной аудиторией, и во многих вопросах он был подкован как никто другой. С развитием технологий возникла потребность оставлять студентам свои контактные данные, так как мало кто хочет тоннами распечатывать информацию, что-то ксерокопировать у каких-то непонятных людей, когда можно получить все готовое непосредственно от преподавателя и танцевать радостные танцы. Макс уже давным-давно завел второй номер телефона и рабочую электронную почту специально для страждущих студентов. Наученный некоторым горьким опытом, он всегда ограничивал четкие временные рамки для желающих побеспокоить его и, приходя домой, на ночь выключал рабочий телефон и игнорировал почту. И все вроде бы было налажено, Макс, как и всегда, демонстрировал чудеса столь хваленого немецкого педантизма, занудства и перфекционизма, но, если бы не произошло никакого сбоя в его системе, то было бы не так весело, верно?
Это был достаточно утомительный день. Один из сотни столь же утомительных и выматывающих. В последнее время Макс не мог вспомнить того дня, когда ему бы не хотелось просто перестать существовать на несколько дней. Не умереть, не покончить с собой, не уехать в деревенскую глушь, а просто в одно мгновение перестать существовать. Избавиться от проблем, от пустых и глупых размышлений, открыть дорогу пьянящей пустоте в голове и просто расслабиться. Взять паузу и уйти от стальной руки города, которая сжимала его, не давая вздохнуть. В такие моменты он сильно завидовал глупым людям. Жить с вакуумом в голове иногда просто прекрасно.
Квартира встретила хозяина приветственной тишиной и ласковым теплом, по сравнению с шумными и холодными улицами. Вот и начался тот самый период в его жизни, когда он просто не знал, что делать. С переездом он как-то свыкся, с новым городом тоже, но вот с объявлением своего отпрыска он как-то не мог смириться. Что же делать с этим дальше? Конечно же, заливать свои мысли алкоголем и затуманивать разум сигаретным дымом! И нет, что вы, это не алкоголизм, присущий творческим людям, а просто желание сбежать от реальности. Конечно, это можно было сделать миллионом других способов, но сейчас Максу хотелось опуститься на уровень ниже и совершенно бессовестно жалеть себя.
Мужчина устало опустился на диван, запрокидывая назад голову и прикрывая глаза. Абстрактные образы, чужие лица, тени чьих-то голосов. Иногда ему казалось, что он медленно сходит с ума. Он потянулся к пульту, чтобы заглушить отголоски своего безумия музыкой, но до ушей донесся лишь протяжный и неприятный писк. Потребовалось около минуты, чтобы осознать, что именно так звучит его рабочий телефон, который достаточно давно не подавал признаков жизни. «Твою ж мать», нет, Макс любил своих студентов, но, сами понимаете.
– Хорошо, считайте, что я уже приехал. – Коротко произнес мужчина, вешая трубку и задумчиво смотря на имя, высветившееся на экране старенького телефона. Людовик. Да, он прекрасно помнит этого студента. В ночное время суток, не отличаясь особым альтруизмом, он мог бы сбросить, мог бы просто проигнорировать звонок, если бы там только высветилось не это имя. Да, этот молодой человек по-своему заинтересовал преподавателя, но далеко не так, как вам могло бы подуматься. Все гораздо прозаичнее.
Оставив свой чудесный антураж гостиной с ее тишиной, теплом, кучей бумаг хаотично разбросанных по дивану и креслу, бутылкой виски неизменной марки на столе и несколькими пачками сигарет лежащих на диване, немец накинул на себя пальто, захватил ключи от машины и выскочил на улицу. Он был погружен в свои мысли, действуя скорее рефлекторно, полагаясь на инстинкты и на мгновенные решения его больного мозга.
Неторопливым, но уверенным шагом расхаживая по однообразным коридорам, Макс задумчиво осматривался по сторонам, временами недовольно закусывая нижнюю губу. «Да, я, кажется, вспомнил, почему чертовски ненавижу больницы», пробыв в свое время в этом чертовом месте около нескольких месяцев и до сих пор наведываясь в это логово, он возненавидел больницы сильнее всего на свете. Он ощущал запах, застоявшийся в этом месте. Лекарства, смешанные с чужой болью и безвкусным дешевым парфюмом из прошлых веков одного лечащего врача, которая прошла мимо него. Тошнотворная смесь. Дойдя до нужной палаты, он мягко толкнул дверь, затем переступая порог ненавистного помещения, растянув губы в легкой и вежливой полуулыбке.
– Мистер Ньюмен. – Мужчина кивнул в, так сказать, взаимном приветственном жесте. – Судя по вашему взгляду, я вас немного разочаровал и вы трепетно ожидали увидеть тут кого-то совершенно другого. Но у вас в телефоне я, кажется, значусь, как служба спасения и эвакуации из особо безвыходных ситуаций, так что пришлось появиться. – Немец усмехнулся, подходя на шаг ближе к растерянному, и может даже немного напуганному студенту, сунув руки в карман черного пальто. Воцарилась тишина и не особо долгая, но неловкая пауза. Преподаватель тихо вздохнул, чуть склоняя голову на бок. – Основываясь на собственном опыте, хочу отметить, что долгое и почти что бесцельное пребывание в больничных палатах не идет на пользу здоровью ни физическому ни психическому. Так что поберегите себя хотя бы сейчас и собирайтесь.