hygge sig |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
|
|
В жизни каждого уважающего себя человека когда-нибудь появляется журналист. Хотите верьте, хотите - нет, но это не самое приятное существо на нашей бренной планете. | • место действия: полицейский участок города Копенгаген |
Отредактировано Richard Wright (2015-11-16 23:56:15)
В жизни каждого уважающего себя человека хоть единожды появляется журналист. Будь то происшествие мировой важности или городская встреча клуба анонимных моделистов эти пронырливые, вечно влезающие не в свое дело добытчики информации всегда будут рядом. К большому сожалению для простого населения эта профессия в наш двадцать первый век стала до боли распространена. А годной информации к ужасу для самих журналистов становится с каждым днем все меньше и меньше. Что делать? Желтая пресса лишь марает доброе имя, а для передовых журналов и газет необходимы лишь свежие новости. Нужно что-то более радикальное и увесистое. Хотя бы в два тома по пятьсот страниц…
Конечно, книга – идеальное решение для того, чтобы подняться в глазах мировой интеллигенции и показать всем, на что способен. И уж тем более не копаться в чужом грязном белье в поисках материала для журнала местного формата, о котором все забывают как только выходят из метро или автобуса. А книга в красивой яркой обложке будет красоваться на полке годами, возможно, в ней будут хранить заначки, а может даже перечитывать изредка. Да, книга – это идеальный способ занять время, прославить имя и получить гонорар.
Ричарда Райта знают, ну, не сказать, что большинство жителей Копенгагена, но значительная часть точно. Имя было на слуху. Несколько лет работы не покладая рук – и вот она, маленькая, никому не нужная слава и стабильный заработок за будничные статьи. Конечно, хотелось большего, хотелось стать тем, кем когда-то задумывал. Поэтому одним поздним утром воскресного дня в голову Райта стукнула идея. «А почему бы и да?» - подумал он и принялся пролистывать страницы фэйсбука, метаясь между желаниями начать писать вотпрямщас и выпить горячий кофе в ближайшей кофейне. Победило первое. Но оно весьма резво уступило место второму.
Оказывается, написать книгу в пятьсот страниц с красивой яркой обложкой не так-то просто. Нужна идея. Нужны зацепки. Нужно понять, чего хотят люди (ведь нынешняя литература, кажется, на подобном строится?). Удивительно, как много всего необходимо для одного-то художественного произведения. Куда проще писать статейки в передовой журнал, чем заниматься этой ахинеей.
Но кто отступает, тот падает с обрыва. Как-то так сложилось, что Райт был знаком с комиссаром полиции округа. Как-то сложилось, что убедить его поучаствовать в маленькой авантюре – раз плюнуть, если пообещать, что на обложке и форзаце будет присутствовать его имя в качестве главного помощника и хорошего друга. Как-то так сложилось, что теперь Ричард, поправив свою и без того идеально выглаженную рубашку, учтиво постучал и в дверь и зашел в кабинет одного офицера, к которому Райта и приставили. Помещение пропахло табаком. Окна тут открывали явно редко. Но сам офицер выглядел достаточно сосредоточенным. Привык, давно привык. Ричард окидывает мужчину беглым взглядом и хмыкает – ноль внимания, словно в помещении кроме него еще человек десять. Райт беспардонно усаживается на стул прямо напротив мужчины и поправляет в привычной манере манжеты рубахи.
- Добрый день, - дружелюбная улыбка журналиста явно не предвещала ничего хорошего для полицейского. – Я от Йоргена Хансена. Он с вами связывался?
Райт примерно знал, что именно сможет помочь ему завоевать доверие мужчины, если он постарается. Легкая улыбка, уважительный тон, взгляд, показывающий покорность и полное непринятие мнения оппонента – именно то, что пригодится при разговоре с этим куском камня. Работа журналиста позволила ему разгадывать человеческие характеры. Конечно, и на старуху бывает проруха, но лучше об этом не думать в такой ответственный момент.
Так вот именно этот офицер был хмур и невыносимо холоден. А лед, к сожалению, тает очень и очень медленно. Подбираться к душевным ниточкам этого офицера Тафта явно будет не так просто, как показалось на первый момент.
- Мне говорили, что вы – один из лучших детективов нашего города, - отстраненно произнес и перевел взгляд на колыбель Ньютона, стоящую на столе неподалеку от монитора рабочего компьютера, - будем сотрудничать?
Райт не будет долго ходить вокруг да около. Но добьется необходимого. Тем более, что все разрешения получены, а против главы департамента офицер Тафт явно не пойдет. Что ему дороже: работа или моральное удовлетворение?
Отредактировано Richard Wright (2015-11-17 19:55:34)
Для прозаичности можно было бы указать, что день не задался с самого утра. Но нет. На улице стояла весьма сносная погода, дочь сегодня оставалась у бабушки на выходные, работа лилась в привычном ключе. После очередного закрытого дела у него осталась только бумажная волокита и ничего больше. Ирвинг примерно до часу дня планировал себе спокойный вечер и долгий сон в предстоящий выходной.
Но как-то все старательно перестало складываться после звонка шефа. Тот мягко и прозрачно намекнул, чтобы Тафт ждал гостя в своем кабинете через несколько часов и проявил к нему максимальную благосклонность. Человек из абсолютно гражданских рядов, что осложняло задачу. То, что он принадлежал к кругу «писак» делало задачу и вовсе почти невыполнимой.
Йорген должен был знать, что выбрал явно не самую лучшую персону для такой робатенки, но, как ни крути, за плечами у Ирвинга было приличное количество раскрытых случаев, являющихся лакомым куском для прессы. Даже после переломного момента своей жизни он сумел не потерять интерес к работе и профессиональные навыки. Для полного восстановления и включения в привычное русло ему потребовалось едва ли не больше недели. А потом все пошло как-то само собой.
Через полчаса тот же Йорген сообщил тоном, не терпящим возражения, что на Тафте теперь висит новое дело. И фиксировать его процесс может некий Ричард Райт, сугубо в личных интересах. Что-то подсказывало Ирвингу, что за этими «сугубо личными интересами» кроется нечто более приятное человеческому глазу – деньги, слава, например. Кажется, что-то он слышал про этого журналиста, статьи которого выпускались в разных журналах. Но на всех них был отличительный знак, будто штампом проставили – кричащий заголовок и удивительный успех. К слову, Ирвинг ни одной не читал толком, но слух ходил.
Раздался приглушенный за общим шумом отделения стук в дверь. Ирвинг отозвался кротким "войдите", и в кабинет зашел подтянутый мужчина в костюме-двойке, он даже не оторвал взгляд от документов, проходясь взглядом по каждой строчке. Он перечитывал показания свидетелей в третий раз и никак не мог прицепиться к чему-то конкретному, что имело единый мотив. Точки соприкосновения между всеми этими данными никак не находилось. Услышав голос, Ирвинг все же оторвался от бумаг и поднял взгляд на Райта – а это несомненно был он – и тихо хмыкнул.
- Добрый день, - Ирвинг явно не старается выглядеть хоть каплю дружелюбным: нейтрально-спокойный тон, почти равнодушный взгляд.
Да, мистер Хансен со мной связывался. Возможно, такой слух обо мне и ходит.
- Нет, мистер Райт - я ведь не ошибаюсь? – мы не будем с Вами сотрудничать.
Ирвинг тянется за пачкой сигарет, неглядя достает одну, обхватив палочку губами, и достает из кармана спички. Абсолютно дурной и какой-то совершенно архаичный жест. Вместо того, чтобы использовать современные зажигалки, он таскал с собой коробок спичек. Наверное, Тафт бы предпочел вместо сигареты трубку, поскольку настоящий табак, а не эта ерунда, которую заворачивали в бумагу, привлекал его больше, но это было бы уже совсем смешно. Еще добавьте котелок, трость и кепку, чтобы совсем походить на стереотипный облик чопорного английского сыщика. Ирвинг понимает, что мистер Райт так просто его не оставит. Журналисты в силу своей профессии – люди приставучие, как репей, с хорошо подвешенным языком и порой очень изворотливым умом. Поэтому Ирвинг не строил перед собой иллюзий, что легко отделается. Вместо этого он мысленно успокаивался и старался по большей части сосредоточиться на новом повисшем деле. Он затянулся, медленно выпустил дым; шары Ньютона глухо постукивали.
Отредактировано Irwin Taft (2015-11-21 22:00:21)
Груб, заносчив, бестактен – краткая характеристика Ирвина Тафта, детектива полиции города Копенгагена. Мнение складывалось не самое приятное. На самом деле о офицерах другого и быть не могло. По уши в работе, они забывали о семьях, а после семьи забывали их. Несмотря на это, Ричард отметил на пальце мужчины кольцо, что значило удачный (а может и не очень) брак. Прокуренный насквозь кабинет выглядел весьма аутентично: темные, возможно из настоящего дерева, столы, мощные стулья, стены, обвешанные досками, на которых, как в американских фильмах, висели фотографии разыскиваемых преступников и статьи в газетах (одна из них, к слову, принадлежала именно мистеру Райту) – словом, словно все декорации были навешаны специально для создания необходимого характера комнате. Использовались ли они? Вряд ли. По крайней мере, для работы мистеру Тафту нужны были только рабочий компьютера и стопка бумаг. Едва ли можно представить, как этот немало известный детектив расхаживает по занимательной комнате, переставляет фотографии на досках, курит трубку и пытается найти ответ в закромах своего разума. Слишком всё наигранно что ли.
Хотя первое мнение нередко бывает ошибочным.
Мистер Тафт груб, угрюм, заносчив. Он и не скрывает этого, что делает его неприятным собеседником. Конечно, Райт встречался и не с такими орешками, но он надеялся, что все пойдет несколько мягче. Всё-таки господин детектив получил приказ, следовательно, последний должен быть исполнен. Но не тут-то было.
Мистер Тафт выглядит замечательно. Действительно, в стиле типичного полицейского – мешки под глазами от вечного недосыпа после дежурств, легкая щетина, сбитые волосы. Белая рубашка заправлена в прямые штаны, которые держатся на подтяжках. На последних – тяжелая кобура, заправленная пистолетом. Прекрасно и одновременно очень обыденно. Вообще, если сюда привести фотографа, он был бы доволен такой модели – слишком все подходило друг другу – мистер Тафт и его кабинет, кабинет и его мистер Тафт.
- Вы не ошибаетесь, детектив, - спокойно произносит журналист. Стул переставляет ближе, садясь к меньшему краю стола. Поворачивается к офицеру в пол-оборота, открываясь перед ним едва ли не полностью. Райт знает множество приемов общения, невольно применяя их во время разговора.
Позиция первая – открытость. Необходимо показать собеседнику, что ты готов подставить душу под его удары, раскрыть свои тайные мысли – всё, что угодно, лишь бы быть услышанным.
Что делать с человеком, который не хочет слушать? В глазах офицера выражается искреннее неудовольствие и утомленность. Возможно, он и не хочет его слушать из принципа. Может, из-за усталости. Может, просто показывает характер и брыкается. Райт едва склоняет голову на бок, медленно, словно нервно, облизывает губы и продолжает:
- Отчего же сразу отказ, мистер Тафт? Я еще ничего не предложил, а вы сразу же пытаетесь меня оттолкнуть. – Ричард медленно поправляет выбившиеся пряди волос.
Позиция вторая – не настраивай оппонента против себя. Лучшая посадка – сбоку от собеседника, она минимизирует настроение агрессии и угрозы. Чем меньше напряжения, тем плотнее контакт, моральный и физический. Сколько лет тренировок необходимо было перетерпеть неудовольствие от такого тесного общения с незнакомыми людьми, чтобы добиваться своего.
- Мне нужна ваша помощь, - продолжает Райт, а после достает из рабочего портфеля папку. В ней – не что иное, как наметки на будущую книгу. Позиция третья – будь откровенен с человеком, который тебе нужен. Покажи ему, что мотивы твои чисты и невинны, как молодая краснощекая барышня. – Вот, прочтите, пожалуйста. Мои идеи и задумки. Но без доказательных фактов их не воплотить в жизнь. Я не буду вам мешать, мистер Тафт, просто позвольте быть рядом. Может быть, я даже буду полезен, - мужчина кидает беглый взгляд на доску с газетными вырезками, где красовалось его имя, - я уже бывал в сотрудничестве с полицейским отрядом и не получил отрицательных отзывов. Плюс несколько недель я находился на подготовках молодых солдат, поэтому знаю, что такое дисциплина и контроль ситуации…
Райт чуть кивает, осторожно проводит пальцами по столешнице, понимая – дубовый. Как и его обладатель. Добился многого своей сухостью и хмуростью. Ричард начинал побаиваться, что уговорить сухаря не получится. И придется идти другим путем – через старшее начальство. Тогда мистер Тафт точно возненавидит всех журналистов на свете, а особенно таких приставучих и мерзких, каким был Райт.
Понимая, что при постоянном параллельном разговоре трудно воспринимать информацию с бумаги, Ирвинг откладывает свои листы в сторону и задумчиво смотрит на журналиста. Затяжка, выдох, медленно клубящийся под потолком дым от сигареты, наполняющий комнату еще большей затхлостью. От атмосферы, что здесь царила, вполне могла начать кружиться голова. Ирвинг бы и вовсе не проветривал, но несчастным уборщицам приходилось делать свое дело, поэтому периодически он выслушивал что-то вроде «Вы здесь создаете себе настоящий склеп, мистер Тафт.»
Отчасти в этом была правда. Сам он перестал походить на труп считай совсем недавно – всего лишь год, может немного больше. Совсем не срок.
Ирвинг следит за тем, как журналист садится ближе, в более открытой позе, но от него уже не лучит наигранной доброжелательностью и желанием втереться в доверие одним своим обаянием. Его мужчине точно было не занимать, вот только работало оно больше на представителей несколько иных гос. структур и иного пола. Ирвинг вновь затягивается, стряхивает пепел в прозрачную пепельницу и выслушивает Ричарда абсолютно холодно. Сколько раз он уже слышал заявления из этой оперы «я не буду мешать, у меня есть военная подготовка, в случае чего я смогу за себя постоять.». Потом дело заканчивалось либо очередным пострадавшим журналистом, либо сильно тормозящимся процессом расследования и скандальными заголовками на передовых страницах различных газет.
Он не имел ничего против того, чтобы нести людям информацию, но насилие, убийства, ограбления – явно не та стезя, о которой народу нужно рассказывать с первых полос. СМИ – субъективно, идеологически настроено и абсолютно бесчестно. И в данном случае их вполне можно понять: постиндустриальное общество, в котором тот, кто владеет информацией – владеет всем миром, будет использовать ее себе на руку. Вот только даже косвенно относиться к числу тех, кто преподносит массам изысканное блюдо из исковерканных или слишком оголенных напоказ фактов, Ирвинг не хотел.
Когда Ричард кладет на стол папку, Тафт внимательно следит за его эмоциями: взгляд определенно жестче, что не соответствует мягкости голоса и доброжелательности тона. Кажется, Райт был именно из тех людей, истинную улыбку которых следовало искать в глазах, как и любые искренние эмоции. В папке точно было нечто важное, имеющее вес именно для Ричарда, а не третьих лиц какого-нибудь издательства.
Значит, все глубже и серьезнее, чем просто серия публикаций. Следовательно, исход конфликта здесь уже ясен, и он складывается абсолютно не в пользу Ирвинга. Кажется, перед ним, в прекрасном, идеально выглаженном и выстиранном костюме сидел именно один из тех людей, которые всегда добиваются своего, если не сверкающей улыбкой и красноречием, то иными, несколько более неприятными путями. Как правило, такие личности действительно пробивные. По этому уже можно составить определенные пометки в деле Райта: красноречив, целеустремлен, амбициозен, обаятелен и чертовски умен. Положительные черты, совсем не на руку самому Тафту.
Ирвинг тушит сигарету среди других окурков, отставляет пепельницу в сторону и все же берет папку в руки, открывая ее, просматривая листы, бегло читая по диагонали все наметки и мысли журналиста. У Ричарда запоминающийся слог прямо по делу, это видно по его публикациям и отмечается невольно даже здесь, где нет общей связности, а лишь сырой рабочий материал. По факту, без набросков излишний мишуры, четко и лаконично. Не отметить этого было нельзя: врага необходимо уважать. А другие отношения вряд ли у них могли сложиться в данной ситуации.
- Несмотря на все Ваше обаяние, мистер Райт, примечательную деятельность в источниках СМИ и множество других заслуг, я по-прежнему придерживаюсь своего мнения и считаю, что полицейский участок – не место для писателей и журналистов. Можете считать меня бестактным, но желания тянуть лямку формальностей и приличий у меня нет никакого. Мы не будем сотрудничать. Постарайтесь найти себе другого помощника в данном деле. Удачи, мистер Райт.
Ирвинг закрывает папку и протягивает в руки мистеру Райту. Этим самым жестом и словами он ясно дал понять, что разговор закончен. Дальнейшие их встречи будут зависеть только от упорства Ричарда Райта, который после такого обращения, если должен быть не огорчен, то хотя бы оскорблен. Ирвинг перешел ему дорогу, закрывал путь к чему-то важному в жизни, абсолютно не желал понимать и идти на контакт, а такие вещи просто так не остаются незамеченными. Поэтому ждать спокойной возможности работать в ближайшее время и не стоило. И эта чертова заносчивость, приверженность собственным принципам определенно играли дурную роль в жизни Тафта.
Отредактировано Irwin Taft (2015-11-22 10:25:01)
